Отмытая от крови и тщательно протертая кюретка, отправилась на свое место среди других иструментов. "Выскобленная" под действием отвара белены все еще спала, и потому не видела ни количества вытекшей из ее влагалища крови, ни крохотных пальчиков крохотной ручки вытащенного по частям плода, ни побледневшей сильнее, чем обычно, Рагны. Последнего, впрочем, увидеть ей было не суждено.
По определенным причинам, Йенсен не испытывала особой любви к женской половине человечества, а более всего не любила разбираться с их гинекологическими проблемами. Но платили хорошо, на том взвешивать все за и против девушка прекратила.
Юная, почти одного с Рагной возраста, с румянцем, похожим на бока печеного яблочка, и трогательными завитками русых волос у лба, проститутка была больше похожа на ребенка, чем на женщину. Неопытная и непредусмотрительная, спохватилась слишком поздно, но к счастью или к сожалению, с ней был человек, который о ней позаботился. По всем показателям, если молоденькая шлюха не умрет от случайно подхваченой инфекции, боль и чувство вины за содеянное не улучшат ее состояние, а вполне вероятное бесплодие станет окончательной жирной точкой в истории ее веселой жизни. Жалкие людишки со своими жалкими инстинктами и проблемами.
Адекватно оценивая свои навыки и количество опыта, культистка давала себе отчет в том, что могла и напортачить. Сноровка ее учителя выработалась годами, и хотя практиковала девушка не год и не два, ковыряться в чьем-то теле - дело сложное. Глубоко надеясь на то, что пациентка не умрет от воспаления в ближайший месяц, Рагна вышла к своему работодателю, заметной, во всех смыслах, женщине.
- Я закончила - загробным голосом отрапортовала культистка.
После того как вы "вылечили" беременность, будете лечиться от последствий аборта. Исключений из этого правила Йенсен на своем веку не встречала.
- В целом, все прошло хорошо, но несколько недель ей нельзя будет работать. Никаких ванн и купаний в водоемах. Никакого алкоголя. Пусть следит за гигиеной и питанием. - выдала свои краткие инструкции Рагна, с апатией глядя на хозяйку борделя.
Мать культистки относилась к подобного рода женщинам с презрением и отвращением, что вполне законно вызывало у девушки любопытство и интерес, но сейчас перед глазами все еще стояла разведеная железом щель, из которой она щипцами вытягивала розовую плоть. Омерзение и опустошенность.
- Поговорим об оплате?

Культистка смиренно проследовала за копной рыжих волос, которая привела ее в душное место, наполненное сладковатыми и резкими запахами. Характерная обстановка помещения и сопутствующая атмосфера наводили девушку на мысль, что, пожалуй, она совершенно не понимает подобного образа жизни.
- Со скидкой на ваш риск, раз уж вы наняли меня впервые, семидесяти червонных будет достаточно – все так же безучастно отвечала Рагна, присаживаясь на предоставленное место, и думала о том, что если б не малая известность в кругах питерских повитух, задрала бы цену раза в полтора выше и потребовала полную предоплату. Все еще отходя от малоприятной проделанной работы, Йенсен старалась переключить свои мысли на изучение бордельных видов и его обитателей.
Женщины в полисах иногда казались Рагне жительницами далеких планет, тесных, скучных и неприятных, и, несомненно, далеких и непознанных, а уж хозяйка борделя и вовсе казалась обитательницей иной вселенной, представляя собой полную противоположность юной лекарки. Зрелая мадам, раскованная более поведением, чем внешним видом, который, к слову, тоже особой скромностью не отличался, явно имеющая слабость к привлечению внимания, используя для этой цели, в том числе, и собственную речь, она, на удивление, не выглядела особо потасканной, как многие женщины ее возраста, которые к тридцати годам от тяжелой работы ли, от алкоголя или наркотиков превращались в уродливые развалины.
Рагна ясно помнила то выражение искреннего снисходительного презрения на лице матери, которая отзывалась о представительницах древнейшей профессии, как о совершенно безмозглых созданиях с мнимым чувством собственной важности. При этом жрица Многоликого вовсе не брезговала иметь дело с проститутками, а саму продажу тела за деньги не считала зазорной, в том числе, как средство достижения личных целей.
Понять, насколько обосновано было мнение матери, которая сама не отличалась порядочностью и бескорыстием в половых связях, для Рагны оказалось достаточно затруднительно, хотя бы потому, что тесно общаться со шлюхами до сих пор ей не доводилось. Но глядя на повадки хозяйки, она постепенно начинала понимать сущность ненависти матери к роду женщин, решивших идти простым путем. Ведь что может бесить нас в других людях сильнее, чем собственные недостатки?
С пеленок выросшая со вдалбливаемой в голову мыслью о необходимости запихивать в себя всю информацию, которая только возможно впихнуть, культистка до недавнего времени училась по большей части на опыте старших поколений, и только-только начала формировать свой собственный, впихуя невпихуемое, собирала факты и предпринимала попытки их сопоставлять. Тем временем, самостоятельная жизнь Рагны по первости напоминала скорее игру на выживание, в которой мокрая обувь или неправильно рассчитанные запасы дорогу превращались в катастрофу, и уж о верно названных условиях сделки с бывалыми хозяйками борделя речи вообще не шло.
Заломив цену в семьдесят червонцев, Йенсен точно знала, что хотя и есть в полисе люди, делающие работу по меньшей цене, о качестве все они дружно молчали — человеческий организм, на самом деле, слишком хрупкая вещь, чтобы безнаказанно ковыряться в ней металлическими предметами. Именно потому в родной деревне Рагны существовал лишь один проверенный способ избавления от нежелательных детей: новорожденного просто оставляли в лесу под деревом-идолом и, не оглядываясь, бежали домой, потому что очень скоро детский плач затихал, и даже костей младенца потом во всей округе не находили. Позволить же вырезать не рожденное дитя из себя, пусть даже самому умелому врачу, могли только неразумные жительницы полисов, безвольные и при деньгах.
Потому девушка таращилась на хозяйку борделя своими пустыми, как бутылочное стекло, глазами, думая, что та, судя по громкому заявлению, желает молодой пациентке скорейшей смерти. Вот только дешевле было бы дать той кусок проволоки и сказать выскрести зародыш из себя самостоятельно.
- Мы договорились?