Сумерки уже опускались на землю, когда Ярга наткнулся на здание института. Выглядело оно ужасающе, даже по сравнению с хрущевками окружавшими его. Соваться в эти здания Волк не любил, слишком уж ветхо они выглядели, но если заходил, то неизменно удивлялся тому, почему люди жили в этих тесных квартирках. При чем, судя по количеству подобных строений, создавалось впечатление, что в них жила большая часть населения.
Ярга снял карабин с плеча, попутно снимая его с предохранителя и передергивая затвор. Никогда не знаешь, что ждет тебя за этой ветхой дверью, которая невесть каким образом сумела сохраниться спустя столько лет. С замиранием сердца поисковик толкнул оную ногой. Дверь была против, поэтому просто с грохотом рухнула на бетонный пол, рассыпавшись на множество осколков.
Осколки битого стекла хрустели под ногами, Волк только начал исследовать это место, а уже нашел пару вполне исправных часов, кажется механических. По всем признакам выходило, что до него здесь никто не бывал, а это значило, что можно унести из этого места как можно больше ценного. Благо место в вещмешке было, а реально тяжелый вещей в этом институте было не так много, а те что были особой ценности на взгляд Ярги не представляли.
От размышлений его отвлек шорох в дальней комнате. Карабин тут же занял места у плеча, а шаги стали по-кошачьи тихими. В комнате его встретил некто в длинной рясе, и с необычным оттенком кожи. О таком Волк читал, но видел в первый раз.
- Заблудились, батюшка? – поисковик убрал карабин за спину немного расслабившись, но пальцы на рукояти кинжала сомкнул, да и заходить в комнату не спешил. Разные нынче бывают священники.

Когда священник повернулся, Ярга окончательно убедился в том, что это не грязь покрывает го кожу. А она на самом деле настолько темная, что практически сливается с рясой. Удивления это не принесло, не та была ситуация, чтобы удивляться тому, что у кого-то другой оттенок кожи.
Кажется, их зовут неграми. Или нигерами?
Ненадолго Волк даже отвлекся от того, кто стоит напротив. Ровно до того момента, пока он не заговорил. Язык этот был не знаком Ярге, поэтому он ощутил первый укол страха, а судя по выражению лица собеседника, тот его не понимал. Последнее так же подтвердил сухой щелчок предохранителя. Волк не сомневался что пистолет заряжен, наверное поэтому, он среагировал быстрее чем успел оценить ситуацию: спустя секунду он уже стоял прижавшись спиной к стене за которой стоял священник*, а карабин снова был в его руках.
- Хай нигга! – эту фразу он прочитал в какой-то из книг, но на этом познания о том, как общаться с темнокожими заканчивались, поэтому Ярга перешел на финский, - Может, поговорим? – предохранитель карабина щелкнул, и поисковик был целиком и полностью готов отправить этого священника к тому, в кого он верует.

Отредактировано Ярга (2016-03-27 10:52:35)

Грянул выстрел, слегка оглушив обоих людей. Пуля не попала в цель, застряв в стене и обдав капеллана мелкой бетонной крошкой, кусочками штукатурки и пылью, как если бы стена, возмущенная таким к себе отношением, хотела превратить черного человека в человека серовато-пепельного оттенка. Впрочем, никто от выстрела не пострадал, хотя стене теперь не помешал бы хороший штукатур.

Его поняли. И он понял. Но дрожащие руки не спешили убирать ствол куда-то под рясу. Кисть достала обойму, а карие глаза быстро пробежались по количеству оставшихся патронов. Маркус и так знал, что их осталось четыре. Но страх всегда заставлял делать то, что ты и так знаешь, словно это поможет успокоиться. Обойма щелкнула становясь на место.
- Думаешь, сын мой, я в свои  пятьдесят четыре совсем из ума выжил? Стоишь там, ружье свое блудное держишь взведенное и уговариваешь выйти? Я не вчера родился.
Маркус высунул ствол из-за укрытия, надеясь на удачу и выстрелил в темноту*, давая себе шанс переметнуться к противоположной стене и сделать еще один выстрел. Громыхнуло. Праведник дернулся, выбегая из-за стены, меняя укрытие.**
«Три… Отче наш… иже еси на небесах...»

Отредактировано Маркус Лейн (2016-03-27 14:49:51)

Ярга лишь усмехнулся в ответ на слова священника. Да, выходить в такой ситуации было более чем глупо. Грохот выстрела заставил поисковика невольно пригнуться. Но спустя мгновение он уже вскинул карабин готовый к выстрелу, однако падре успел скрыться за стеной, стрелять сейчас было бессмысленно, тем более Волк не знал, сколько патронов осталось у его соперника, однако сделал шаг вперед. Глаза привыкли к темноте и мужчина видел очертания объектов, видел стену за которой укрылся чернокожий, и держал под прицелом, если бы сейчас священник вдруг решил выползти из своего укрытия, то получил бы пулю немедленно, но тот выходить не спешил.
- Ну же, святой мать твою отец! Выходи, я познакомлю тебя с твоим богом! – слова эти Ярга проговорил скорее сам себе, нежели священнику, но почему-то не сомневался, что тот их услышал. Волк всё еще перемещался, он шел до того момента, пока не дошел до перевернутого дубового стола. Это укрытие было очень сомнительным, но давало шанс на то, что когда падре выстрелит навскидку, то не попадет даже в этот стол, хотя и пулю полусгнившая древесина тоже, наверное, могла задержать.* 
- Выходи чертов нигер! Просишь не стрелять я сам палишь почем зря. Нехорошо, падре, очень нехорошо! – на этот раз Волк говорил громко, попутно выискивая хоть какую-нибудь часть тела, которая выглядывала бы из за стены, но увидел лишь край рясы или чего-то очень на него похожего поэтому решил выстрелить туда.
Не подстрелю, так хоть напугаю, святошу, пусть молится своему богу!
Выстрел в третий раз разрезал тишину, а Ярга ожидал своего противника, сидя за перевернутым столом.**

Грохот шагов, звук битого стекла под ногами.
Два выстрела грянули почти одновременно.
Три пули священника попали точно в цель - в ветхий стол, который тут же разлетелся на куски. Ни одна из пуль не задела Яргу - разве что пара кусков развалившегося предмета меблировки больно приложили его по голове.
Выстрел же карабина поисковика не достиг своей цели: пуля пролетела мимо головы капеллана, разбив стекло двери, за которой он стоял - брызнувшие мелкие осколки вонзились старику в одежду и лицо, нанося мелкие болезненные порезы.

Маркус,  понимая всю безысходность, швырнул пистолет сквозь окошко в лоб, надеясь оглушить врага*,  а сам попытался ретировать правее к стене**.

Рукоятка пистолета впечаталась в бровь, на глазах на мгновение потемнело, а сознание, кажется, даже ускользнуло. Когда Ярга пришел в себя, первое что он сделал, так это снова выругался.

Ёб твою мать через семь пар потных портянок оглоблей в дышло, ябуть твою триста сука бога душу в гробину мать, етить твою в бабушку-блядь, едрить твою в бога душу мать, ебстить твою б...ицу через вертушку по девятой усиленной, ети всех св..ых, пра..ов и про...ов в г...да б..а душу мать, ети г...да в гробину мать, в двенадцать апостолов, в душу бо..мать, в жопочку через шляпочку ёж вашу в жопу, в кашу, под коленку, в корень, через коромысло, в кочерыжку, в кр...ля за ляжку, ебстить твою охуевающую пиздоблядскую сраноопроушину матерну раз по девяти бабку в спину деда в плешь, а тебе, сукину сыну, сунуть жеребячий в спину и потихоньку вынимать, чтоб мог ты понимать, как ебут твою мать, да заебись ты триебучим хуем, залупоглазая проебина, пиздейшая в запиздии, срать-ебать твоей мамы лысый череп в молилу, под мышку налево, с предподвыпердом в правую ноздрю, за пазуху в педаль, не переебать в пизду, не разъебать в прабабушки ребро через семь гробов в сраку, да через семь пар потных портянок, да через семь пачек пельменей, да через семь поматеров под сифилисную сиську, триста сука бога душу мать через тульский самовар за ухо, да в тринадцатую кость Х...та-Спа...ля рак – если начало фразы, Волк произнес довольно громко, то после того как поднялся, значительно снизил тон. Голова болела от каждого движения.
Священник лежал за дверью, он почти успел уйти с линии огня, но пуля вонзилась ему в плечо, вряд ли он мог выжить, иначе почему еще был здесь?
- Надеюсь, твоя вера не была напрасной нигер. - он выстрелил еще раз, целясь в грудь, в ту точку, в которую проще всего попасть.*

Отредактировано Ярга (2016-03-27 23:34:25)